Обманом выкрасть бывшую жену и держать ее в заложниках. Избить гражданскую жену до синяков и сотрясения мозга. Выгнать из дома жену с пятью детьми и заселить в дом квартирантов. Таких случаев по республике — сотни, и большинство из них остаются безнаказанными, о чем мы уже писали. Сегодня Vox Populi предлагает изучить последовательность шагов, которые нужно предпринять женщине, столкнувшейся с насилием.
Фото: Наталья Слудская, Тимур Батыршин, фото из открытых источников в интернете
Обманом взял в заложники и удерживал в горах
Куралай (имя изменено) прожила с мужем 20 лет, и все эти годы муж ее бил. В конце концов они развелись, и Куралай стала жить с двумя дочерьми — 18 и 15 лет. Женщина уже начала привыкать к новой жизни без побоев, но однажды ей позвонила свекровь с просьбой приехать в гости и привезти девочек, по которым она соскучилась. Свекровь сказала: «Не переживай, я старый человек, ничего тебе не сделаю, всё будет нормально».
8 марта Куралай приехала к свекрови на три праздничных дня и пропала вместе с девочками на три месяца. Ни родственники, ни соседи понятия не имели, куда они делись. По сговору со свекровью муж приехал к ней, фактически взял бывшую жену с детьми в заложники, увез к себе в крестьянское хозяйство в горах в 80 километрах от Чилика, забрал мобильные телефоны и заставил жить с ним и работать на ферме.
Только через три месяца одной из девочек удалось выкрасть у отца телефон и позвонить родственникам с мольбой о помощи, а родственники обратились в фонд «НеМолчи.KZ».
Дина Тансари
Для лидера «НеМолчи.KZ» Дины Тансари эта история — рядовая, каких сотни. Дина позвонила в полицию, и когда группа полицейских прибыла на ферму, их встретила улыбающаяся Куралай. Женщина сказала: «У нас всё нормально, у нас тут скот, работа, крестьянское хозяйство, мы здесь останемся». Полицейские в замешательстве позвонили Дине, чтобы уточнить, действительно ли она уверена в том, что женщине нужна помощь, ведь та не выглядит как человек, которого бьют и угнетают.
Тогда Дина попросила позвать Куралай к телефону и сказала: «Я руководитель фонда, который защищает женщин и детей от насилия, просто отойдите подальше от полицейских и ответьте мне на три вопроса». Когда Куралай услышала женский голос в трубке и поняла, что заданные вопросы никто, кроме нее не услышит, она стала разговаривать совсем по-другому. И ответила на все три вопроса: «Да, муж меня избивает», «Да, я нахожусь здесь не по своей воле», «Да, я хочу уехать отсюда». Заручившись поддержкой фонда, она взяла дочерей, села в машину и уехала, вырвалась от мужа-насильника.
Позднее выяснилось, что бывший муж запугал Куралай, сказал ей, что купил всех полицейских, и если она им пожалуется, он ей голову снесет. Почему она сама не предприняла меры, чтобы выбраться из заточения и спасти себя и дочерей — на этот вопрос она не смогла ответить.
«Когда тебя годами бьют, у тебя пропадает чувство самосохранения, — объясняет Дина Тансари. — Ты приспосабливаешься, ты уже ничего не чувствуешь, ни моральной боли, ни физической, а главное — ты не веришь ни в какое спасение. Поэтому должны быть специализированные подразделения, которые смогут грамотно вести такие дела, понимая специфику подобных преступлений. Как правильно проводить экспертизу, как вести себя на допросах, как снять с жертвы чувство вины. Такие подразделения в других странах показывают себя очень эффективными в работе».
Заблуждение №4
Мужчина бьет женщину, но на самом деле он ее любит
Здесь дело обстоит следующим образом: во-первых, может быть, действительно любит, но значит ли это, что ему все позволено?! Любовь понимается каждым по-своему. Для обидчика, как правило, это чувство сопряжено с желанием контролировать и властвовать.
Впрочем, зачастую, возникает путаница, когда яркие чувственные проявления принимаются за истинную привязанность. Любовь, все же, – больше, чем пылкая страсть. Она включает в себя заботу об объекте воздыхания, причем такую заботу, которая не идет в разрез с желаниями последнего.
Стремление, например, изолировать свою партнершу, дабы оградить ее от пагубного влияния друзей и родственников, не сильно похоже на проявление любви как минимум потому, что может идти в разрез с желаниями женщины и причинять ей боль.
Следует разделять любовь (то чувство, которое, возможно, живет в обидчике) и насилие (то, как это чувство проявляется). Если мужчина бьет женщину, то уже не столь важно, любит он ее при этом, или нет. Важно то, что он причиняет ей страдание. Примененное насилие – это факт, которому есть смысл противостоять вне зависимости от того, какие другие чувства могут за этим стоять.
На самом деле, домашнее насилие над женщинами – тема, окутанная множеством мифов, но эти четыре заблуждения, на мой взгляд, чаще всего мешают разорвать отношения с обидчиком.
Итак, резюмируем: женщине может быть трудно покинуть насильника потому, что она винит себя за то, что с ней происходит (соглашается с обвинениями других). Как следствие, верит в то, что изменившись и «став лучше», сможет убедить своего обидчика остановиться (удовлетворит его). Приносит себя в жертву (или мужественно переносит это испытание), считая, что это благо для ее детей.
Все это, бесспорно, может выглядеть как серьезные основания, но они ошибочны. В конечном итоге, только насильник ответственен за то, что он делает.
Здесь мы не принимаем во внимание его собственную историю обучения насилию. Конечно, у него есть свои, часто объективные, причины так себя вести – детские травмы, привитая вера в патриархальную власть, и т.д. Но это не является оправданием, потому что в конечном счете у человека всегда есть выбор: как проживать свои травмы и как реализовывать данные в детстве установки.
Теперь, когда с мифами покончено, обратимся к объективным трудностям и опасностям, которые связанны с разрывом насильственных отношений.
Факт насилия нельзя оставлять безнаказанным
Какие конкретно шаги нужно предпринять женщине, решившей подать заявление на мужа?
- Если есть факт избиения, нужно сразу обратиться в полицию. После этого вместе с полицейскими придется поехать на проведение экспертизы — зафиксировать побои.
- При необходимости полицейский обязан выписать защитное предписание, оно запрещает обидчику приближаться к пострадавшей в течение 30 дней. Под это предписание попадают и дети.
- Если женщина вызывает полицию впервые, но имеет дело с систематическими побоями, это надо обязательно указать в заявлении.
- Если ранее она уже обращалась в больницу с сотрясением мозга или ушибами, если у нее есть свидетели — соседи или родные, которые в курсе, что она регулярно подвергается насилию, — об этом тоже надо написать в заявлении. Надо указать причину, почему раньше не обращалась в полицию — например, боялась.
- Если речь идет о систематических избиениях, обязательно нужно брать защитное предписание и идти до конца. То есть до суда. Какое бы решение ни принял суд — это будет решение, и участковый обязан будет поставить обидчика на административный учет. Это значит, что он как правонарушитель будет состоять под надзором, и участковый обязан будет контролировать эту семью. Соответственно, риск последующих избиений все-таки снижается.
- Если женщина проживает в собственном жилье, она может потребовать, чтобы в придачу к защитному предписанию мужа (либо бывшего мужа или сожителя) отселили. Пока по закону никто не имеет права отселять мужа, который проживает в своем жилье, а если оно ему не принадлежит, женщине стоит выставить барьер от его посещений.
Фото: Тимур Батыршин
- На основании заявления, которая пострадавшая женщина написала в полицию, ей нужно обратиться в органы опеки и попечительства. Потому что при разводе обязательно встанет вопрос о разделе детей: насильники всегда манипулируют детьми, это их основной инструмент влияния на жертву. Обращение в органы опеки и попечительства позволит пострадавшей написать заявление с просьбой поставить ее семью на учет, так как от насилия в семье дети страдают тоже. В случае, если дело дойдет до развода, у женщины на руках будут документы, что она неоднократно обращалась в полицию и столько же раз в опеку. Документы, которые об этом свидетельствуют, помогут ей избавиться от опасений, что муж отсудит у нее детей.
- Если муж нарушил защитное предписание, надо снова идти в полицию и подавать заявление в суд. Тогда суд должен будет вынести постановление «Об особых требованиях». Они немного жестче, чем защитное предписание: этот документ выдается сроком на три месяца, иногда до полугода. Если мужчина применяет агрессию именно в моменты приема алкоголя, об этом тоже надо сказать в полиции. И тогда постановлением «Об особых требованиях» насильнику запретят употреблять алкоголь, а нарушение этого требования будет грозить ему арестом на несколько суток.
- Если женщина несколько раз подвергалась побоям — например, три-четыре раза за год, — то она может требовать от полиции завести дело по статье 110 (истязания). Это также касается беременных женщин: даже если муж избил жену впервые, но знал, что она беременна, ему сразу грозит статья 110, часть вторая — уголовная ответственность сроком до 7 лет. То есть женщине нужно знать, что регулярные избиения — это уже никакая не административная статьи, а именно уголовная!
- Если после избиения женщина попадала или сама обращалась в больницу с внешними травмами или травмами внутренних органов, все выписки и протоколы лечения надо сохранять. В случае, если терпение иссякнет, и женщина захочет обратиться в суд с жалобой на истязания, эти документы помогут ей доказать факты насилия. Все они будут приобщены к делу, и каждая такая бумага — еще один аргумент против насильника, так что их надо накапливать.
— Страшно произносить слово «накапливать», — признается Дина. — Но чаще всего насилие в семье происходит именно методом накопления. Разбирая первое обращение женщины за помощью, мы начинаем вскрывать прошлое: выясняется, что она уже лежала в больнице, и не один раз, и все на это закрывали глаза.
Мы постоянно поднимаем вопрос, что статистику надо вести не только в МВД, но и в Минздраве. Если врачи будут вести статистику по побоям, будут обязаны заявлять, что к ним поступила или обратилась самостоятельно женщина с побоями, и ставить ее на учет, мы будем иметь полную картину того, сколько женщин и как часто подвергаются домашнему насилию.
Кстати, у нас сейчас сотрясение мозга причисляется к легким побоям, перелом руки тоже могут отнести к легким, а это помогает насильнику уйти от ответственности.
Заблуждение №2
Домашнее насилие над женщинами прекратится, если они станут лучше (ласковее, умелее, красивее, сексуальнее, и т.д.)
Насилие это не просто действие – это позиция. Мужчина-обидчик может любить или не любить своего партнера, но ему точно нужна власть, а она требует постоянного подтверждения.
Насилие рождается там, где у обидчика есть гнетущее чувство бессилия. Именно поэтому насилие постоянно повторятся. Причины, почему обидчику так необходима власть, разнообразны, но часто носят компенсаторный характер.
Например, когда-то в детстве такой человек был лишен возможности самостоятельно принимать решения, находился под гнетом кого-то, кому не в силах был противостоять (речь не идет о нормальных родительских требованиях, чтобы ребенок слушался и вел себя подобающим образом, скорее центральное место, здесь, занимает слово «гнет»).
«Вот будет тебе 18 – будешь сам решать, что тебе делать, а пока ты живешь с нами – обязан подчиняться. Мы его, понимаешь, кормим, поим, а он еще правила свои решил устанавливать. Никакой благодарности!» – негодуют такие родители.
Применяя насилие, мужчина, выросший в подобных условиях, раз за разом доказывает себе, что он не бессилен. Когда-то подчиняться должен был он, но вот, появляется (ищущий, да обрящет!) кто-то слабее его.
Что бы ни делала женщина, как бы она не старалась быть лучше, насилие будет продолжаться до тех пор, пока обидчик не пересмотрит свои ценностные установки, не примет свою слабость с тем, чтобы научится быть, по-настоящему сильным.
Показная сила скрывает ранимость, чувство ущербности, внутреннюю слабость и все равно оставляет человека в состоянии бессилия. Истинная же сила заключается в том, чтобы иметь храбрость признать свое бессилие (которое с каждым случается), и дать себе труд его преодолеть, не причиняя, при этом, вреда окружающим.
Агрессия сидит внутри
Женщине, пережившей насилие, нужна моральная и юридическая поддержка. Но и мужьям, которые применяют агрессию по отношению к своим самым близким людям, тоже нужна помощь. Дина считает, что калечит тот, кто сам искалечен, и с ними тоже должны работать психологи.
— Это должно быть построено по типу трудовых лагерей. Что-то среднее между тюрьмой и больницей. Пусть «вкалывают», параллельно работают со специалистами, меняют сознание, осознают свое падение. У нас вся политика направлена на то, чтобы спасать женщину — лечить, поддерживать, возвращать к жизни. А муж остается прежним. Даже если его выгнать, он найдет другую женщину, уйдет к матери, будет бить мать, сестру начнет избивать. Здесь надо работать комплексно. Женщину защищает полиция, убежище она находит в кризисных центрах, а мужчины остаются со своей нерешенной проблемой, с агрессией, которая всё равно сидит у них внутри.
С кризисными центрами, по мнению Дины, тоже надо искать новые формы работы. Пока кризисный центр — это, безусловно, спасение: женщина находит там укрытие, постель и еду. Но в идеале надо перестраивать работу центров, чтобы они были ориентированы на социальную адаптацию женщины: чтобы после всего произошедшего она могла найти свое место в обществе.
— Надо учить женщину защищаться, дать ей правовую поддержку, — считает Дина. — Объяснить, как правильно ходить по инстанциям: у нас такое знание очень пригодится, так как в казахстанских инстанциях никто никого с распростертыми объятиями не встречает, надо уметь за себя бороться. Вопросы социализации важны: пройти обучение, получить учебу, выйти в люди, обрести экономическую независимость от мужа, объяснить, на какую поддержку от государства она имеет право. Укрывать, прятать, кормить, ограждать от мужа — это срочная мера, направленная на то, чтобы дать женщине временную передышку.
— Возьмем один из последних примеров. У мужа с женой совместное хозяйство, большой дом, пятеро детей. И муж женщину выгоняет, отбирает дом, заселяет квартирантов. Жену приютил кризисный центр, она пережидает там острый период, выходит — и у нее нет никаких отправных точек. Женщину надо учить: здесь тебе помогут органы опеки, здесь — ювенальная полиция, здесь — кризисный центр, а здесь — полиция. В нашей стране сложно найти помощь, которая именно кардинально поменяла бы ситуацию.
Проблема номер один: никто не хочет взять на себя ответственность за бытовое насилие. МВД сейчас вынуждены это делать — из-за того, что уголовная и административная ответственность разделены, полиция распределяет эту ответственность между собой и судами. Но нет органа, отвечающего целиком за противодействие насилию в семье.
Если бы у нас было Министерство по делам семьи и детей, мы бы с этого министерства могли спросить — какую правовую, юридическую и социальную помощь и где могут получить пострадавшие от насилия? Тогда можно было бы контролировать органы опеки, полицию, школы, суды. Можно было бы вести статистику, которой у нас до сих пор нет, тогда работа шла бы эффективнее.
— Но МВД от нас эту статистику тщательно скрывает: сколько людей стоит на учете по насилию по Казахстану, сколько неблагополучных семей, сколько женщин, которые не обращаются в полицию из-за побоев, а только в больницу, сколько детей, которые страдают от того, что в их домах присутствует насилие. Многие преподаватели тоже видят таких детей, знают об их страданиях, и даже стараются оказать им помощь, больше задействуют в школьной жизни, чтобы отвлечь от домашних проблем — но это личная инициатива людей, они делают это независимо от госпрограммы. А почему не сделать это обязательным — вести учет таких семей, где всё неблагополучно? Но здесь нет комплексной работы, нет ответственного лица. Нет министра, который бы за это отвечал.
У нас пока всё на уровне рекомендаций. Есть рекомендательный орган — нацкомиссия, есть рекомендательный орган — Комитет по защите прав детей при Министерстве образования. Эти органы не могут в приказном порядке кому-то что-то поручить, и у них нет бюджета от государства на то, чтобы действовать.
Заблуждение №3
Мужчина-обидчик может быть хорошим отцом, поэтому есть смысл терпеть насилие ради блага детей
По данным различных исследований около 90% детей, чьи матери подвергаются насилию, становятся невольными свидетелями. Домашнее насилие над женщинами существенно отражается на детях.
Доказано, что люди, регулярно являющиеся свидетелями насилия, имеют такие же (или очень схожие) психологические последствия, как и сами жертвы.
Кроме того, как правило, если в семье имеет место насильственный тип отношений, то он распространяется и на детей. Можно ли назвать хорошим отцом человека, чьи действия наносят существенный вред здоровью его детей? Это, как можно понять, вопрос риторический.
Вины у жертвы домашнего насилия нет!
Мне привели пример, задав вопрос.
– Вы когда приходите в супермаркет и видите лежат товары на прилавке, вы же их не крадете?
– Я говорю: нет!
– Консультант задет вопрос: «А почему не крадете, они же вас провоцируют, чтобы их украли, они же лежат?»
То же самое и с домашним насилием, не поддавайтесь на уловки убедить вас в том, что вы спровоцировали это поведение.
Жестокость внутри агрессора, но не внутри жертвы.
Советовали почитать книгу Подробнее ➤, зачем он делает это, чтобы как-то отвлечься. Книгу я так и не прочитала, но просмотрела.
