Психологическая характеристика аффекта и его влияние на правовую оценку причинения тяжкого и средней тяжести вреда здоровью в состоянии аффекта

Аффект и аффективное расстройство. Лекция Яковлева В.А.

Аффект — это сильные эмоциональные переживания, которые возникают в критических условиях при неспособности найти выход из опасных и неожиданных ситуаций и которые сопряжены с выраженными двигательными и органическими проявлениями. Аффекты приводят к затормаживанию всех других психических процессов и реализации соответствующих поведенческих реакций. Аффект возникает резко, внезапно в виде вспышки, порыва. При этом изменяются основные характеристики внимания и в поле восприятия удерживаются только те объекты, которые вошли в комплекс переживания. Все остальные раздражители осознаются недостаточно, что является одной из причин практической неуправляемости этого состояния.

История аффекта

Историческая справка. В начале 20 века среди различных «чувств» в самостоятельную группу стали выделяться аффекты. Об аффектах говорили как об эмоциональных реакциях, направленных на разрядку возникшего эмоционального возбуждения. По Витвицки, аффект – это чувственное состояние, которое «приобретает весьма значительную силу и становится общим бурным нарушением психической жизни». К аффектам он относил страх, ужас, гнев и т.п. К. Штумпф, считая чувства разновидностью ощущений, выделял аффекты как особый вид психических явлений. Постепенно утвердилось представление о некоторой самостоятельности аффекта, и при классификации эмоциональных явлений его стали выделять наряду с эмоциональным тоном, настроением и собственно эмоциями. Кроме других общеизвестных признаков аффектов, А. Н. Леонтьеввыделяет тот, который, по его мнению, отличает их от эмоций: аффекты возникают в ответ на уже фактически наступившую ситуацию и в этом смысле являются как бы сдвинутыми к концу события, в то время как эмоции предвосхищают события, которые еще не наступили. Эмоции и аффект также разделяются А. Ш. Тхостовым иИ. Г. Колымба. С их точки зрения, оба этих эмоциональных феномена представляют собой крайние точки некоего континуума, «задающие основные различия. Тогда аффект выступает как неуправляемое, зачастую беспредметное переживание, образующее натуральный базис эмоций».

Аффективные нарушения. Нарушение аффекта

Критерии аффективного расстройства:

• аутохтонное появление эмоций (т. е. не связанное с внешними причинами, соматической, эндокринной патологией и иными физиологическими нарушениями);
• отсутствие эмоциональных реакций на личностно значимые ситуации и объекты;
• несоразмерность интенсивности и длительности эмоциональных реакций причинам, которые их вызывают;
• несоответствие качества эмоциональной реакции причине, которая ее вызывает;
• нарушения адаптации и поведения в связи с эмоцией;
• необычный характер эмоциональных переживаний, отличающийся от того, что было ранее свойственно здоровому индивиду;
• появление эмоциональных реакций в ответ на виртуальные, ирреальные, не имеющие реального смысла стимулы.

Указанные критерии не имеют абсолютного значения, они достаточно относительны, так что эмоциональные реакции индивида могут оцениваться неоднозначно.

В действительности весьма нередко возникают ситуации, когда разграничить норму от патологии эмоций достаточно сложно и даже невозможно без дальнейшего наблюдения индивида.

Нарушения аффекта

Приведенные выше критерии аффекта не разграничены в клиническом плане, хотя и указывалось на различные и многочисленные отклонения. В судебной психиатрии различают патологический, физиологический варианты аффекта, а также физиологический аффект на патологической почве.

Подготовительная фаза характеризуется интерпретацией психогении, появлением и нарастанием эмоционального напряжения. Острая психогения может сокращать продолжительность фазы до нескольких секунд. Долговременная психотравмирующая ситуация на месяцы, годы удлиняет подготовительную фазу: пациент в этот период почему-то затягивает с адекватным ответом на вызов, и его «бесхарактерность» может существенно усугубить положение. Разрешающий повод («последняя капля») может быть вполне обыденным, банальным, но именно в связи с ним и наступают грозные последствия. В подготовительной фазе индивид может просто не знать, не видеть достойного выхода из ситуации; случись при этом психолог или опытный психотерапевт, и трагедии может не произойти. Сознание в этой фазе не помрачено, однако наблюдается его сужение в виде нарастающей концентрации внимания на психотравмирующей ситуации.

Патологический аффект — острое, кратковременное болезненное состояние психогенной природы, возникающее практически у здорового индивида (Шостакович, 1997). Патологический аффект протекает в три фазы.

Фаза взрыва наступает внезапно, абсолютно неожиданно как для самого индивида, так и для окружающих. Главное, что ее характеризует, — это аффективное сумеречное помрачение сознания. Это психофизиологический процесс, а не только динамика непроизвольного внимания. В этот период могут быть различные аффективные нарушения (гнев, отчаяние, растерянность, другие проявления, скрытые под основным аффектом), явления сенсорной гипо- и гиперестезии, иллюции, обманы восприятия, нестойкие бредовые идеи, нарушения схемы тела и другие проявления нарушения самовосприятия. Типично остро возникающее психомоторное возбуждение, не имеющее связи с сознательным Я пациента, а как бы вытекающее из глубин его бессознательного.

Возбуждение может быть хаотическим, бесцельным или выглядеть как вполне упорядоченное с направленной на определенную цель агрессией. Действия производятся при этом «с жестокостью автомата или машины» (Корсаков, 1901). Иногда они совершаются по типу двигательных итераций: например, уже бездыханной жертве продолжает наноситься бесчисленное множество ранений, ударов или выстрелов. Безраздельно господствует именно агрессия, переключения ее на себя не происходит, суицидных актов, по-видимому, не бывает. Состояний патологического аффекта с яростью и аутоагрессией не встречается, вероятно, вообще или они не могут быть идентифицированы. Пациенты дезориентированы в месте, времени, обстоятельствах; нельзя исключить и того, что нарушается аутопсихическая ориентировка. Пациенты могут громко вокализовать, понятно выговаривать отдельные слова, повторяя их, обычно же речь делается бессвязной.

По-видимому, на речь окружающих они либо не обращают внимание, либо не понимают ее. Невербальная речь, напротив, оживлена, это как бы инстинктная речь, и она может быть вполне понятной (гримаса бешенства, оскал зубов, сужение глазных щелей или, напротив, их расширение, неотрывный взгляд на объект гнева и др.). Глубоко страдает интеллект — индивид совершает те или иные действия без понимания реальной ситуации, не осознавая их последствий. Характер действий — особая их жестокость, тотальность производимых разрушений не соответствуют или даже противоречат личностным качествам индивида. Встречаются, например, пациенты, не уверенные в себе, беззащитные, лишенные каких бы то ни было агрессивных тенденций. Жестокие и крайне агрессивные индивиды обычно совершают правонарушения вне состояния патологического аффекта.

Заключительная фаза наступает столь же стремительно, молниеносно, как и вторая. Возникают резкое истощение, прострация, сон или сомноленция. Психомоторная заторможенность достигает порой степени ступора. Длится эта фаза в пределах десятков минут. По восстановлении ясности сознания и активности выявляется обширная конградная амнезия на впечатления, переживания и действия второй фазы аффекта. Амнезия может быть отставленной, и обычно спустя минуты, десятки минут решительно все забывается. Могут сохраняться отдельные воспоминания заключительной и в большей степени подготовительной фазы. К содеянному в состоянии патологического аффекта индивид нередко относится так, будто оно с ним никак не связано, рассказы других людей о случившемся он не присваивает, не апперсонирует.

Случаи патологического аффекта, наступающие в связи с протрагированной психической травмой, отличаются от описанного несколькими существенными чертами. Это длительный латентный или подготовительный этап, развитие по внешне незначительному поводу, которых и ранее встречалось предостаточно, осознанием и апперсонированием содеянного по выходе из аффекта, полярностью переживаний и действий в аффекте личностным качествам индивида, а также тем, что тут же или несколько позже может развиться острая депрессивная реакция на происшедшее с суицидными действиями. Такие пациенты не пытаются что-то скрывать, лгать, они охотно сотрудничают со следственными органами, судебными врачами. Ранее такие варианты патологического аффекта Э.Кречмер обозначил как реакции короткого замыкания. Лица, впадающие в состояния такого аффекта, в современной литературе обозначаются «как чрезмерно контролирующие себя агрессоры». Исключение реакций короткого замыкания как особого варианта патологического аффекта связано, полагаем, с игнорированием важных существенных отличительных особенностей между ними.

Физиологический аффект на патологической основе (Сербский, 1912) — переходная форма между физиологическим и патологическим аффектами. Патологической основой такого аффекта чаще, по-видимому, являются психопатия, алкогольная зависимость, возможно, и иные формы химической и нехимической зависимости, ПТСР. В.П.Сербский полагает, что степень нарушения сознания является при этом незначительной.

Типично несоответствие силы аффекта и реальной значимости вызвавшей его причины. Аффект может быть интенсивным в такой мере, чтобы стать как бы основной причиной серьезного правонарушения. Обыденным примером такого аффекта являются нередкие случаи алкогольного (иного) опьянения, когда в какой-то момент у пациента отключается самоконтроль, на первый план выходят аффекты гнева, возникают враждебность, ревность, чувство мести, склонность к разрушительным действиям, жестокие драки и др. В другом наблюдении с О.А., 39 лет («шизотипическое расстройство личности») после ссоры с мужем пациентка с дочерью заперлась в комнате с мыслью убить ее и себя.

На просьбу открыть дверь отвечала угрозой убийства дочери и себя. Затем, по ее словам, она «потеряла сознание». Близкие, войдя-таки в комнату, с трудом вырвали из рук больной нож. «Говорили, что в это время я плакала, смеялась». Потом она «почувствовала руки, нож, стала приходить в себя». Говорит, что серьезно намеревалась убить себя и дочь, но «внутри что-то мешало мне это сделать». Ввиду высокой частоты подобных вещей вопросы вменяемости инициируются очень редко. Тут могут возникать тем не менее очень непростые ситуации, так что привычные формы их оценки способны порождать у судебного психиатра и обоснованные сомнения. Нигде не исключается и возможность того, что патологический или физиологический аффект может возникать на отчужденную часть своего Я.

Физиологический аффект есть состояние весьма выраженного аффекта без четких признаков сумеречного состояния сознания. Обычно отмечают при этом разные, включая значительные, степени аффективного сужения сознания относительно внешних, а также внутренних впечатлений. Физиологический аффект также протекает в три стадии, хотя отчетливо разграничить их достаточно сложно. Клинически явные признаки сужения сознания, как полагают, наблюдаются лишь во второй фазе аффекта. Болезненный эпизод не завершается выраженной прострацией, сном и сомноленцией, амнезия является частичной. В состоянии физиологического аффекта пациенты могут совершать противоправные действия — affectdelict. Иллюстрация (Шостакович, 1997):

К., 42 лет, среднее специальное образование (бухгалтер). По характеру ранимая, обидчивая, впечатлительная. В 17-летнем возрасте перенесла перелом позвоночника. С первым мужем разошлась из-за его пьянства. Второй муж сильно пьет, ревнует, избивает ее. Имеет от него сына 7 лет. Во время очередного конфликта убила его.

Сообщает, что последние годы жила в постоянном страхе, «испытывала панический страх и ужас». Не хотелось жить, не видела иного выхода из ситуации, как покончить с собой. В день правонарушения муж пришел домой пьяным и стал сразу бранить, избивать ее, наносил удары по телу. Она пыталась спрятаться в ванной комнате, но он вытащил ее оттуда и на кухне стал душить. Говорит, что испытала «жуткий страх», была мысль, что он убьет ее. Отмечает, что все видела как в тумане, лишь ясно видела его глаза. Помнит, как убежала из комнаты, спряталась, думала, что он не погонится за ней. Как она била его ножом, где взяла его и как пришла ей такая мысль, не помнит. Сколько времена ушло на то, чтобы убить мужа и как все это было, не помнит. Когда пришла в себя, ощущала слабость, усталость, «тряслись руки». Войдя в кухню, увидела мертвого мужа, поняла, что это она убила его.

Вызвала «скорую помощь» и милицию. Психологическим исследованием установлено, что испытуемая впечатлительна, ранима, склонна к «накоплению отрицательно окрашенных переживаний», избеганию конфликтов; трудно находит конструктивные выходы из конфликтов (каких — не указано), обладает типом интрапутитивного реагирования на сложные для себя ситуации (например, суицидные тенденции). О наличии признаков повышенной агрессивности психологи не упоминают. На комплексной экспертизе признана здоровой. В заключении комиссии экспертов указано, что испытуемая находилась в состоянии физиологического аффекта. Вероятно, так оно и было. Но данный случай не содержит доказательства того, что не существует состояний, переходных между бесспорными случаями патологического аффекта и гораздо более частыми состояниями собственно физиологического аффекта.

Данная ситуация не без серьезных сопоставлений могла бы расцениваться и как реакция короткого замыкания. Психиатрия мало подходит под Евклидовы парадигмы, основанные на приоритете наглядных поведенских впечатлений, оставляющие без внимания то обстоятельство, что внутренние психологические факторы способны радикальным образом изменить ощущения, восприятие, интерпретации, эмоциональные реакции и поведение человека, включая и самого исследователя.

Существует ряд болезненных аффектов, не относящихся к патологическим исключительно потому, что они не влекут насилия, хотя иногда и способны на это. Назовем некоторые из них.

Растерянность («аффект недоумения», по С.С.Корсакову). Проявляется абсолютным непониманием текущей ситуации, что объясняют распадом интеллекта и неспособностью к синтезу разных впечатлений, а также поиску в памяти таких или подобных. Это недоумение сочетается обычно со страхом, тревогой, ощущением полной беспомощности и безуспешными попытками пациента понять происходящее путем поиска помощи у присутствующих.

Типичны нарушения ориентировки в месте, ситуации, времени, обстановке, иногда в себе. Контакт с внешним миром, сознание которого часто сохраняется, является односторонним: пациенты обычно задают своеобразные вопросы, ни к кому конкретно не обращаясь, но на ответы не реагируют, не принимают их во внимание, возможно, не всегда понимая их значение. Типичны страх, тревога, настроение большей частью подавлено. Могут быть двигательное возбуждение с суетливостью, акинезия. Наблюдается гиперметаморфоз, встречаются отрывочные продуктивные расстройства (обманы восприятия, бредовые идеи, эпизоды спутанного сознания, симптомы психического автоматизма).

Больные задают один вопрос за другим типа: «Что это за комната? Куда Вы меня ведете? Почему на Вас белый халат? Зачем Вы пишете? Кто эти люди? Куда я попал? Что все это значит?» Или: «Не понимаю, живой я или мертвый? Где это я? Есть тут кто? Кажется, гроб здесь. В сознаннии я или без сознания? Зеркала не дают, не знаю, есть у меня лицо или нет? Человек я или нет?.. Вроде бы я человек. Я на этом свете или уже нет? В чем дело? Режут, жгут, электризуют. Меняется все время декорация. Вы родственники, врач или кто-то из тюрьмы? Неужели я что-то натворил? Куда меня теперь?» В первом случае растерянность более касается внешних впечатлений, внимание все время перемещается с одного объекта на другой. Во втором случае пациент более обеспокоен тем, что происходит с ним самим, в его поведении. Одновременно выявляются нарушения самовосприятия вплоть до потери своей идентичности и аутометаморфоза, ощущения перевоплощения в другое существо; бредовые идеи воздействия, инсценировки. Состояние пациентов и в том и в другом случае приближается к аменции, а мышления — к разорванности.

Напомним, что при собственно разорванности мышления растерянность отсутствует и элементарная ориентировка чаще всего не нарушается, пациенты как будто понимают, что происходит, иногда ведут себя достаточно упорядоченно и не реагируют на свое непонимание существа происходящего, как и на дефицит связности мышления. Растерянность нередко встречается при остром дебюте шизофрении (Кербиков, 1949). Короткие эпизоды растерянности («бестолковости») очень часты при первом появлении пациента у врача. Входя в кабинет, пациент как бы теряется, озирается по сторонам, не понимает, где ему сесть, или спрашивает об этом, хотя бы для него был подготовлен единственный стул для беседы. Растерянность — зловещий признак, особенно часто при шизофрении, когда роль пациента принимается не сразу или не принимается вовсе в силу, вероятно, деперсонализации.

Панический страх — спонтанно наступающие и кратковременные состояния «ужаса» с растерянностью, двигательной ажитацией со стремлением куда-то бежать, делать частые вызовы «скорой помощи», резко выраженными вегетативными расстройствами (высокие подъемы АД, затруднения дыхания, частая уринация, рвота, профузный пот и мн. др.). Нередко возникают страх или чувство сумасшествия, потери самоконтроля, явления психической анестезии, тягостные физические ощущения, например сенестопатии. Приступы страха возникают спонтанно и совершенно внезапно, иногда пациенты предчувствуют их приближение.

Они могут возникать по случайным провоцирующим поводам, а далее пациенты еще и «накручивают себя» представлениями о грозящей катастрофе, принимая фантазии за нечто уже свершившееся или за то, что непременно произойдет. Поначалу атаки носят единичный и не так часто повторяющийся характер. Затем они могут учащаться и возникать несколько раз в день, при этом удлиняясь до нескольких десятков минут (обычно же пациенты начинают немедленно принимать что-то успокоительное, особенно транквилизаторы, альпрозалам), вызывают «скорую» (до 6–10 раз в день). Обычно сохраняется навязчивый страх повторения приступов, тревожное их ожидание. Пациенты стараются избегать посещения мест, с которыми они связали появление приступов, боятся оставаться наедине с собой дома или на улице, некоторые не переносят езды в транспорте, не рискуют пользоваться лифтом и др. Как правило, не расстаются с лекарствами. Постепенно пациенты как бы привыкают к приступам, осознавая, что они не смертельны и без особого труда купируются. Встречаются пациенты, указывающие на сезонный характер появления приступов.

Иллюстрации: «Вечером после работы неожиданно пришла мысль: а вдруг кто-то из покупателей напустил на меня порчу. Сразу же возник страх, страх животный, до ужаса. Показалось, что схожу с ума и сотворю что-нибудь безумное. Металась по дому, совершенно растерялась, не знала, что делать… Была у бабки, та лечила меня молитвами. Вдруг мне показалось, что она пропустила какое-то нужное слово в молитве. Стало так плохо, как никогда прежде. Чувствую, как колотится сердце, поднимается АД, не хватает воздуха, кружится голова, появилась боль под ложечкой, все плывет вокруг, колышется, кажется нереальным, в голове все смешалось, как сумасшествие. И страх, дикий неописуемый страх до жути. Я не могла усидеть на месте, соскочила и побежала к другой бабке. Вдруг делается жутко, все плывет, нереально, кажется, что я схожу с ума, не узнаю сама себя, будто это уже и не я».

Некоторые авторы пытаются разграничить паническое расстройство на аттрибутивные, т. е. психогенно обусловленные атаки, алекситимические — «без переживания страха», гипертипические — без переживания страха до и по окончании атаки, «экзистенциальные кризы» — со страхом телесной катастрофы, принимая, похоже, во внимание не столь существенные или даже сомнительные признаки.

Термины «паническое расстройство» или «паническая атака» не вполне точны, так как в болезненном состоянии наблюдается не предметный, осознанный страх, а безотчетная тревога, аутопсихическая растерянность и множество других нарушений, среди которых выделяется острое нарушение самовосприятия (деперсонализация, дереализация, склонность принимать воображаемое за действительность, явления психической анестезии). С учетом сказанного более корректным был бы термин «острый приступ тревоги с деперсонализацией».

Тем более что у значительной, если не подавляющей части пациентов впоследствии выявляется отчетливая тревожная депрессия с симптомами патологии самовосприятия. Неврологи ранее выделяли «диэнцефальные приступы» с весьма сходной симптоматикой, делая, правда, акцент на соматовегетативных и нейроэндокринных нарушениях. Собственно паника — симптом острой реакции на внезапную и тяжелую психотравмирующую ситуацию, чреватую катастрофой часто для многих людей. Такой панике сопутствуют спутанность сознания, психомоторное возбуждение или ступор. Известны случаи массовой паники. Случаев массового «панического расстройства» не наблюдается, хотя отдельные пациенты могут индуцировать друг друга, обычно усугубляя тяжесть расстройства.

Экстаз — состояние крайнего, выраженного до исступления восторга, реже — другой эмоции. Вот описание типичного экстатического состояния в начале эпилептического припадка (иногда фокального эмоционального приступа): (Это) «необычайный внутренний свет…, восторг…, высшее спокойствие, полное ясной, гармоничной радости и надежды, полное разума и окончательной причины, (которое) оказывается в высшей степени гармонией, красотой, дает неслыханное и неожиданное дотоле чувство полноты, меры, примирения, восторженного молитвенного слития с самым высшим синтезом жизни, самосознания и… самоощущения в высшей степени непосредственного, (который) сам по себе и стоил всей жизни» (Ф.М.Достоевский).

Оргиастические состояния — экстаз, наступающий во время обрядовых действий, например камлания шаманов, пляски дервишей. В обрядовый экстаз обычно впадают и другие участники священных церемоний, если они вполне отождествили себя с другими членами группы. Данному типу экстаза свойственна одержимость духом, добрым или злым. В первом случае члены обрядовой группы переживают ощущение высшего, не бывающего в обычной жизни бесконечного счастья, ликования, восхищения, могущества, с ощущением потери или растворения своего Я, a также со сменой идентичности.

Во втором случае преобладает неистовая ярость, бешенство, бессмысленная и хаотическая агрессия. Сознание Я также исчезает, все чувства и действия имеют источником некое внутреннее демоническое начало. Некоторые священные обряды поощряют неограниченные половые отношения, так что обряд завершается безумной оргией. В ряде сект существует практика массового погружения своих адептов в экстаз, во время которого также теряется осознание своего Я и происходит самоидентификация с харизматическим лидером. Память на переживание экстаза сохраняется, хотя, возможно, и не в полной мере. Память на происходящее вокруг не сохраняется. В сатанинских сектах экстаз переживается как самоиндентификация с Сатаной, адептами владеют злоба, ярость, кровожадность.

Мистический экстаз достигается путем специальных упражнений, дающих возможность переживать чувство слияния с Богом или иной высшей силой. Именно в таких состояниях возникают «озарения», воспринимаются «откровения», «знамения свыше» с последующей верой в них как некую высшую, абсолютную, непререкаемую истину.

Медитативный экстаз — «сны наяву», неуправляемый поток грез, в которых переживается чувство сопричастности с трансцендентными сущностями, с сущностью иного, недосягаемого путем обычного познания мира.

Молитвенный экстаз — состояние восторга, блаженства, ощущение слияния с Богом или его Божественной волей, чувство единения с ним, слияния с ним. Наблюдается у глубоко верующих людей, но более свойственно, по-видимому, верующим фанатично, не знающим сомнения в том, что их вера является единственно истинной и непоколебимой. Все другие религиозные движения духа — «от лукавого».

Маниакальный экстаз — чувство невыразимого восхищения и восторга, наблюдающееся у некоторых маниакальных пациентов где-то на высоте болезненного состояния. Это особый тип мании, предполагающий измененное состояние сознания и стойкую центрацию внимания на представлениях возвышенного содержания; в типичных случаях мании обычно наблюдаются сверхизменчивость внимания и регрессия личности.

Гипнотический экстаз — экстатическое состояние, обычно внушенное в состоянии глубокого гипнотического сна. Не всем пациентам доступно в гипнозе такое необыкновенное чувство, как экстаз. Вероятно, к этому должна быть какая-то внутренняя предрасположенность. Онейроидный экстаз наблюдается в состоянии маниакально-экстатического онейроида, когда продуцируются грезы и иные болезненные явления с содержанием «райского», внеземного, космического, потустороннего бытия, порожденного высшими, неведомыми ранее силами любви и бесконечного добра. Это как бы осуществленные в болезненном состоянии духовные искания пациентов.

Экстатические сновидения — особый тип сновидений, в которых запечатлены необычайно яркие, красочные, феерические образы с переживаниями необыкновенного счастья, изумляющей красоты, поглотившей обычный мир и представившей его как некий смутный прообраз реальности. Пациенты говорят о неизъяснимом чувстве восторга, восхищения ставшим открытым, осязаемым и реальным иным, чрезвычайно привлекательным и единственно приемлемым для них образом мироздания. Ко всему этому примешивается и чувство перевоплощения в «царицу мира, божество, ангельское создание, посланника Неба в греховный материальный мир».

Объяснить такие метаморфозы, не зная человеческой сути, рвущейся ввысь, сложно. Выходя из психоза, некоторые пациенты сохраняют уверенность в том, что они воочию видели подлинный мир, а не некий его суррогат, в котором люди обречены существовать. Иногда такие сновидения сохраняют силу реальности в течение длительного времени, и пациенты останавливают себя от усилий дискредитировать этот сон — «явь».

Сообщений об экстатических эпизодах от верующих пациентов очень мало, если не сказать, что они практически не встречаются. Тем не менее Г.В.Морозов и Н.В.Шумский (1998) о частоту состояний экстаза при возникновении псевдогаллюцинаторных воспоминаний.

В состоянии экстаза обычно наблюдаются ступор, непонятное, как бы символическое психомоторное возбуждение, отключение от реальности, явления десоматизации, нарушения чувства времени (последнее «удлиняется» или вовсе останавливается; Ф.М.Достоевский сообщает, что однажды Магомет «осмотрел» все подробности обширного мусульманского рая. Длительное путешествие пророка длилось, по земному времени, недолго, один миг, за который из опрокинувшейся чаши с вином не пролилось и капли).

Память на субъективные переживания в период экстаза нередко сохраняется до мельчайших подробностей (видимо, в памяти это запечатлевается как при избирательной гипермнезии, как нечто, имеющее исключительно большое личное значение). Воспоминания о происходящем вокруг неполны, неточны, искажены, многие в памяти не сохраняются. Длительность экстатических эпизодов — от нескольких секунд до ряда часов. К экстатическим переживаниям пациенты относятся как к величайшей ценности своей жизни.

Изумление — крайняя степень удивления с остановкой течения мыслей, застыванием в одной какой-то позе, застывшим выражением лица, на котором замерло удивление, и при этом умолкая. Возникает, как упоминалось, когда случается что-то очень необычное, невероятное, прямо противоречащее абсолютной уверенности индивида в том, что должно бы произойти.

Исступление — крайняя степень возбуждения с потерей самообладания, чаще всего возникающая при фрустрации и проявляющаяся в виде бессильного гнева (Ильин, 2002).

К содержанию

Причины аффекта

Среди причин аффекта можно выделить:

• Возникновение обстоятельств, угрожающих физическому существованию человека, связанных с его биологическими инстинктами и потребностями.
• Конфликт, противоречие между сильным влечением, желанием, стремлением человека к чему-либо и объективной невозможностью удовлетворить возникшее побуждение.
• Поступки окружающих, затрагивающими самооценку человека, травмирующими его личность.

Аффект возникает в уже сложившейся конкретной ситуации и служит для субъекта своеобразной формой выхода из нее, разрядкой. В аффектогенной ситуации человек обязательно должен действовать и испытывает в этом непреодолимую потребность, но подходящих способов действия не находит. Это противоречие и вызывает аффект. Если человек ясно видит возможности адекватного поведения, аффект не наступает.

Предрасполагающими к развитию аффективных состояний индивидуально — психологическими особенностями являются:

• Комплекс врожденных свойств нервной системы (у людей со слабым типом нервной системы, который характеризуется легкой возбудимостью, повышенной чувствительностью к раздражителям, низкой устойчивостью к сильным раздражителям).
• Специфическая структура личности, в частности, особенности ее самооценки.
• Возрастные особенности субъекта.
• Временные функциональные психофизиологические состояния, нарушающие устойчивость человека к аффектогенной ситуации (усталость, бессонница, периоды менструаций у женщин и т. д.).

Я.М. Калашник. Патологический аффект Добавлено Psychology OnLine.Net 08.10.2010 (Правка 08.10.2010) (…) Термин «патологический аффект» появился в психиатрической литературе во второй половине XIX в., хотя само это психопатологическое состояние было известно несколько раньше под названиями «умоисступление», «гневное беспамятство», «душевное замешательство», «болезненная вспыльчивость» и т. п. Еще в начале XVII в. Павел Заккиас в своей классификации психических расстройств выделял страсти как кратковременные душевные расстройства; по Заккиасу, преступления, совершенные в этих состояниях, заслуживали более снисходительного приговора. В дальнейшем все состояния, возникающие в результате сильных «страстей», волнений, в особенности гнева, неожиданного унижения, оскорбления и т. п., объединяются в общую группу так называемого скоропреходящего неистовства, преходящего или временного помешательства (mania transitoria, furor transitorius и т. п.). Особое внимание привлекали к себе состояния, в дальнейшем получившие название «патологический аффект». (…) Это обозначение было найдено Крафт-Эбингом, которому и принадлежит термин «патологический аффект». (…) После Крафт-Эбинга изучением патологического аффекта занимается ряд психиатров (Корсаков, Кандинский, Шербак, Иванов, Боткин, Чиж, Сербский и пр.). (…) Исследования, посвященные патологическому аффекту, касаются состояния сознания при нем и вопроса о зависимости патологического аффекта от почвы, на которой он возникает. По такому актуальному вопросу, каким является вопрос о степени расстройства сознания при патологическом аффекте, среди старых авторов нет единого мнения. Одни считали, что при патологическом аффекте может быть «сновидная спутанность», «состояние болезненной бессознательности» (Крафт-Эбинг), «более или менее резкое помрачение сознания» (Н. М. Попов), что человек при патологическом аффекте находится «при почти полном или совершенно полном отсутствии сознания» (Каспер), что «сознание бывает глубоко расстроено или помрачено» (Сербский). Другие считали патологический аффект «кратковременным психозом, который может не сопровождаться затемнением сознания» (Миттермейер), и в этом состоянии «поступки могут сознаваться с необычной яркостью» (Боткин). Существовала и третья точка зрения, высказанная Корсаковым. Корсаков выделял два типа патологического аффекта и полагал, что при патологических аффектах одного типа с особенной резкостью выступает расстройство сознания, выражающееся в его помрачении. Патологические аффекты другого типа, по Корсакову, характеризуются не столько помрачением сознания, сколько уменьшением влияния высших задержек. (…) Некоторые авторы (Португалов) идут дальше и полагают, что формы разложения сознания при патологическом аффекте построены не всегда по одному шаблону, а могут проявляться в различной инсценировке по типу клинических синдромов разных душевных болезней, протекающих как бы в чрезвычайно сокращенный срок. Здесь можно наблюдать ступор, аментивную картину, сумеречное состояние, подобное эпилептическому, и даже кратковременный галлюциноз. (…) Обычно аффекты появляются в случаях возникновения внезапного и резкого раздражения, к которому трудно бывает сразу приспособиться. Отсюда и возникает вся гамма симптомов, характеризующих дезорганизованное поведение и нарушение течения психических процессов. Особенно заметно это бывает при выраженных в сильной степени аффектах ярости, гнева и страха, чаще всего являющихся предметом судебно-психиатрического исследования. Действия при таких аффектах носят, как говорит Сербский, «рефлекторный характер, теряют отпечаток произвольных действий, хотя могут состоять из сложных актов». Двигательная реакция, поскольку она развивается на фоне измененного сознания, носит «стихийный характер и выражается в актах жестокого насилия, нанесения тяжких повреждений, убийствах» (Гиляровский). При патологическом аффекте появляется ряд симптомов со стороны кровообращения, кровенаполнения сосудов, изменения со стороны Дыхания, мимики. Расстройство иннервации сосудов и нарушение кровообращения в мозгу рядом авторов считаются причиной нарушения сознания. (…) Важное диагностическое значение многими авторами придается наличию истощения психических и физических сил, наступающему вслед за бурными проявлениями патологического аффекта, а также наличию амнезии о событиях, относящихся к периоду преступ. ления, которая рассматривается как выражение бывшего нарушения сознания. По вопросу о зависимости патологического аффекта от почвы нет единого мнения. Корсаков, например, полагал, что патологические аффекты в одних случаях могут возникать на почве скрытого психоза или психопатической конституции, в других они имеют самостоятельный характер, иногда могут быть и у людей, не представляющих заметных признаков, характерных для той или другой психопатической конституции, и возникают почти всегда как следствие очень сильной эмоции. В противоположность этим взглядам ряд авторов (Чиж, Щербаков, Иванов и др.) считают, что у здоровых людей, не являющихся носителями патологической почвы, не может быть патологического аффекта. (…) Кажущееся противоречие в этом вопросе зависит не столько от разных взглядов на сущность патологического аффекта, сколько от разного понимания терминов «патологическая почва» и «патологическая личность». Одни авторы к патологическим личностям относят только клинически выраженные формы душевного заболевания, причисляя остальные к здоровым. Другие, напротив, к патологическим личностям относят еще и так называемые пограничные случаи: алкоголиков, невротиков, психопатов, некоторых эпилептиков и т. п. (…) Некоторые авторы к числу предрасполагающих причин относят даже общий культурный уровень человека, считая, что патологический аффект может возникнуть в результате дикости и невоспитанности. «Воспитание, — говорит Чиж, — страх осуждения общественным мнением и страх наказания помогают нам владеть собой, и потому преступления в состоянии аффекта с ростом культуры делаются реже». (…) Патологический аффект, как бы кратковременен он ни был, имеет свое течение и проходит через определенные фазы: подготовительную фазу, фазу взрыва и исходную, или заключительную фазу. Для каждой их этих фаз нарушение сознания и отдельных его ингредиентов (памяти, восприятия, запаса представлений и т. п.) имеет свои особенности. Португалов подробно охарактеризовал каждую из этих фаз следующим образом. Подготовительная фаза характеризуется тем, что сознание сохраняется во всех случаях. Патологический аффект в начале своего развития, когда появляется напряжение эмоций и концентрация представлений на определенном фокусе внимания, не может протекать на фоне бессознательного состояния. Восприятие в этой фазе вплоть до наступления взрыва нарушается нерезко, неспособность наблюдать и осознавать происходящие психически Процессы и переживания расстроена. Бедный, сильно суженный круг Представлений резко аффективно окрашен. Душевная деятельность становится односторонней из-за единственного стремления осуществить свое намерение. Вся остальная личность, поскольку она противоречит этому, как бы перестает существовать. Вторая фаза патологического аффекта — фаза взрыва — с биологической точки зрения является, процессом отреагирования. Здесь патологический аффект выступает как комплекс сильнейшего чувственного тона, требующий немедленного отреагирования. Волевые расстройства проявляются в нарушении обычного равновесия между усилившимися побуждениями и ослабленным тормозящим аппаратом, т. е. в том, что получило название утраты самообладания. В области представлений происходит беспорядочная их смена. Сознание в этой фазе нарушается, утрачивается ясность поля сознания, снижается его порог. По описанию некоторых испытуемых, они в момент правонарушения находились, как в тумане, как во сне, ничего о нем не помнят. Агрессивные действия, наблюдаемые в этой фазе, будучи обусловлены местью, ревностью, завистью и т. п., обычно выражаются в нападении, разрушении, борьбе, гневе, ярости, негодовании. В некоторых случаях вместо агрессивных действий поведение приобретает пассивный характер и выражается в растерянности, бесцельной хлопотливости, неосмысленности ситуации и т. п. Таким образом, в этой стадии патологического аффекта проявляются как бы две линии поведения: в одном случай — стремление отразить, напасть, в другом — желание убежать, спрятаться. Третья — исходная или заключительная — фаза в основном характеризуется истощением психических и физических сил. Аффект как состояние наивысшего внутреннего напряжения представляет собой физиологически громадную работу, сопровождающуюся тратой большого запаса сил, поэтому он неминуемо ведет к быстрому истощению нервной системы, что выражается в некотором психическом отупении, равнодушии и безучастности ко всему окружающему, иногда склонности ко сну. Спустя некоторое время после восстановления сил обнаруживается нарушение воспоминаний о событиях, относящихся к периоду развития и взрыва патологического аффекта. Эту последовательность развития патологического аффекта можно проследить на следующем примере1. Случай 22. Ш., 52 лет, в прошлом болел брюшным и сыпным тифом. Работая машинистом железной дороги, несколько раз попадал в крушение поезда, получал ушибы головы. Злоупотреблял алкоголем. Приблизительно десять лет назад у него появились головные боли, шум в голове, звон в ушах, сердцебиение, стал раздражительным, вспыльчивым, плохо спал, периодически появлялась тоска. Два раза находился непродолжительное время в психиатрических больницах, откуда на основании изменений со стороны сердечно-сосудистой системы (глухие тоны сердца, жесткие периферические сосуды), некоторой интеллектуальной сниженности, ослабления памяти, повышенной утомляемости и психической истощаемости выписывался с диагнозом артериосклероза мозга. Работоспособность его снизилась, и он был переведен на инвалидность, хотя урывками продолжал работать. После эпизодического заболевания он представил для оплаты больничный бюллетень. Кассир страховой кассы задержал бюллетень для уточнения вопроса, может ли испытуемый как инвалид получать по бюллетеню деньги. От кассира испытуемый ушел с чувством обиды и оскорбления, считая, что его без основания заподозрили в противозаконном поступке. Через два дня испытуемый снова явился за деньгами и отобранной пенсионной книжкой. Так как кассир заявил, что по его делу ничего еще не выяснено, испытуемый впал в возбужденное состояние и нанес кассиру несколько ран перочинным ножом, который всегда находился при нем. По описанию свидетелей он в этот момент был «похож на сумасшедшего», «глаза были безумные», лицо бледное. Затем он упал и некоторое время был в бессознательном состоянии. Из происшедшего помнит лишь эпизоды, относящиеся к самому началу. Помнит, как он требовал у кассира вернуть пенсионную книжку, помнит, как тот отказал в его просьбе и затем подошел к шкафу, откуда взял что-то и положил в карман. Ему показалось, что это был револьвер. В глазах потемнело, сердце забилось. Что было дальше — не помнит. Экспертная комиссия института дала заключение, что Ш. страдает артериосклерозом головного мозга. Правонарушение совершено им в состоянии патологического аффекта, возникшего на почве вышеуказанных изменений и выразившегося, как видно из материалов дела, в бессмысленной, неадекватной агрессии, сопровождавшейся изменением сознания и закончившейся обморочным состоянием. Поэтому в отношении инкриминируемого ему деяния испытуемый был признан невменяемым.

Возникновению такого состояния испытуемого предшествовала значительная аффективная подготовка с постепенным нарастанием аффекта по адресу «обидчика» в связи с тем, что испытуемый был заподозрен в неблаговидном поступке. При вторичном посещении отказ выдать нужную ему пенсионную книжку в силу уже имевшейся аффективной подготовки испытуемый воспринял еще более остро. К этому присоединилось иллюзорное истолкование движений кассира: ему показалось, что тот взял в руки револьвер, чтобы стрелять в него. Все это послужило непосредственным поводом и толчком для перехода аффекта в фазу взрыва с агрессивными действиями. Все последующее течет при нарушенном сознании с заметными мимическими и вазомоторными изменениями. И наконец, в заключительной фазе наступает глубокое обморочное состояние как выражение сильного истощения психических и физических сил. Последующая амнезия распространяется не только на эту последнюю заключительную фазу, но и на период взрыва. Развился данный патологический аффект на неполноценной почве, в основном созданной артериосклерозом мозга, при котором сочетание слабодушия, недержания аффекта и вазомоторных нарушений очень сильно способствует развитию патологического аффекта. Как мы указывали выше, наиболее характерной особенностью состояния патологического аффекта является наступление в заключительной фазе психического и физического истощения. В приведенном случае резко выраженное истощение говорит за то, что сила аффекта была настолько большой, что способна была превратить произвольную психическую деятельность в непроизвольную. Распознавание этого симптома нетрудно, симулировать его нелегко. Обычно, как показывают наблюдения, после патологического аффекта сон наступает не так часто и то лишь в тех случаях, когда к аффекту присоединяется опьянение или когда аффект возникает у неполноценной личности (большей частью с органическими дефектами, как в приведенном случае у артериосклеротика). Чаще всего истощение проявляется расслабленностью, нарушением походки, движений мимическими проявлениями, лицо приобретает изможденное, усталое выражение, ноги едва передвигаются, из рук падают предметы, отношение к окружающему тупое и безразличное, с мыслями бывает трудно собраться, к совершенному преступлению равнодушное отношение со сменяющимся затем раскаянием. (…) Для иллюстрации некоторых особенностей приведем следующий случай патологического аффекта, развившегося у психопата.

Случай 3. М., 31 года, в детстве часто болел, в школе учился плохо. Был в армии и на фронте, ранен. Всегда отличался впечатлительностью и раздражительностью, временами нападала тоска и разочарование в жизни, были мысли о самоубийстве. Находился под наблюдением районного психиатра с диагнозом «психопатия». Несколько раз лечился в санаториях, откуда выписывался с улучшением. С женой часто ссорился, к ребенку очень привязан, уделяет ему много времени, нянчит его. Обстоятельства правонарушения. Около полуночи соседи испытуемого, молодые супруги, «подняли возню в своей комнате», танцевали, бегали друг за другом и, наконец, оба упали к себе на кровать. Тонкая фанерная перегородка, отделявшая их комнату от комнаты испытуемого, при этом повалилась. От сильного шума падающей стены ребенок проснулся и начал «дико кричать». М., в это время закрывавший форточку с помощью палки, внезапно впал в резко возбужденное ‘состояние, изменился в лице, что-то бессвязно закричал, оттолкнул от себя жену, бросился в коридор, накинулся на стоявшего здесь испуганного соседа и нанес ему несколько ударов палКой по голове. Затем с криком побежал к себе в комнату, бросился в постель и некоторое время лежал как бы в забытьи. Очнувшись и узнав о происшедшем, был очень удивлен, так как ничего не помнил, начиная с того момента, когда он отскочил от окна. С избитым у него до этого никаких столкновений не было. Физическое состояние без уклонения от нормы. Со стороны нервной системы отмечается лишь повышенная общая возбудимость и живые сухожильные рефлексы. Психическое состояние. Ясное сознание, правильная ориентировка в месте, времени и в обстановке, настроение подавленное; эмоционально неустойчив, раздражителен, капризен, обидчив, требует повышенного к себе внимания, несколько назойлив. Бреда и галлюцинаций нет. Экспертная комиссия пришла к заключению, что испытуемый является психопатической личностью и в обычном своем состоянии вменяем. Инкриминируемое правонарушение было совершено им в состоянии временного расстройства душевной деятельности в форме патологического аффекта, выразившегося в агрессии и возбуждении, неадекватном ситуации, с последующим запамятованием совершенного. Ввиду этого в отношении инкриминируемого ему деяния он признан невменяемым.

Типичным для аффективных состояний является то, что действия, как бы они ни были сильны и разрушительны, почти всегда имеют свою направленность по адресу определенного круга лиц, с которыми связаны аффективные представления,— по адресу оскорбителя, соперника и т. п. Из всей группы кратковременных расстройств душевной деятельности больше всего и чаще всего направленность действий имеет место при патологическом аффекте. Если взять сумеречное состояние эпилептика или состояние патологического опьянения, то в этих случаях поведение отличается чаще всего своей непоследовательностью, нелепостью и нередко полным отсутствием повода к тем или другим действиям и агрессивным актам. Примером может служить поведение одного испытуемого, проходившего экспертизу в институте и обвинявшегося в хулиганских действиях, совершенных в состоянии несомненного патологического опьянения. Испытуемый вместе с товарищами пил вино в ресторане. Что было потом — не помнит. Из уголовного дела видно, что он будучи пьяным, зашел в незнакомый ему двор, по лестнице забрался на крышу дома, выломал слуховое окно и через чердак попал на кухню этого дома, перебил в окнах квартиры стекла, побил посуду, разрушил печь, начал душить перепуганную хозяйку квартиры и затем тут же улегся спать. Отсюда он был доставлен в вытрезвитель. Такого поведения со склонностью к действиям, осуществляемым без видимой цели и нужды, при патологическом аффекте обычно не бывает, если к нему не примешивается алкоголь. При оценке патологического аффекта необходимо иметь в виду, что агрессивный акт, совершаемый в состоянии патологического аффекта, обычно не вяжется с корректным, вежливым и сдержанным поведением испытуемого в обычном состоянии. Поэтому патологический аффект по характеру реагирования часто рассматривается как чужеродный эпизод, неожиданно ворвавшийся в психику человека и несвойственный данной личности, хотя и понятный по своим механизмам. Это несоответствие обычного поведения с поведением при аффекте следует учитывать, хотя и очень осторожно. Как следствие этого несоответствия поведения в аффекте с характером личности является чувство удивления по поводу совершенного, сожаление и раскаяние. Следует указать еще на одну особенность патологического аффекта — отсутствие предварительного плана и употребление случайно подвернувшихся под руку предметов в качестве орудий. Как справедливо указывает Гофман, наличие планомерности деяния и данных о том, что поступок уже подготовлялся заранее, во время неизмененного сознания, решительно говорит против патологического аффекта. В ряде случаев фаза взрыва протекает в чрезвычайно короткий промежуток времени и этим сближает патологический аффект с состоянием «короткого замыкания». Название «короткое замыкание» (Kurzschlusshandlungen, по немецкой терминологии) взято из области электричества, где о коротком замыкании говорят в тех случаях, когда ток проходит по кратчайшему внезапно открывшемуся пути с уменьшенным сопротивлением. Аналогично этому реакция короткого замыкания у человека характеризуется внезапными поступками, при которых аффективные импульсы переходят непосредственно в действия, минуя целостную личность (Кречмер). Человек совершает поступок под влиянием какой-либо мысли внезапно, «не думая ни о чем другом». Все приведенные случаи патологического аффекта свидетельствуют о том, что почва, на которой развивается это состояние, может быть разнообразной. Как показывает материал института, в некоторых случаях патологический аффект может возникнуть под влиянием длительного аффективного напряжения, угроз, страха и временного нервно-психического истощения у психически здоровых людей. При постановке диагноза патологического аффекта следует обращать внимание на то, не находится ли характер правонарушения в противоречии с особенностями личности испытуемого необходимо выяснить, отсутствовала ли планомерность в действиях при возбуждении, какова направленность агрессивных актов. Сугубое внимание следует обращать на основные симптомы патологического аффекта — нарушение сознания, истощение и амнезию — и на их место в самом процессе развития этого состояния. Однако нужно помнить, что эти симптомы имеют далеко не абсолютную ценность. Каждый из них, если брать его изолированно от других признаков, может показаться весьма доказательным в пользу патологичности состояния. Но если принимать в расчет особенности всей данной личности и учитывать динамику состояния, то симптом, кажущийся доказательным и бесспорным, начинает терять такое значение. (…) Следует остановиться еще на амнезии как на одном из симптомов патологического аффекта. Полная амнезия при патологическом аффекте встречается довольно редко и только при глубоких его степенях. Чаще всего имеет место частичная амнезия, когда на фоне общей амнезии при искусной беседе эксперта в памяти испытуемого всплывают отдельные детали, островки воспоминаний. Нередко в этих случаях происходит всплывание воспоминаний из подсознательной сферы, куда были вытеснены отдельные факты. Частичная амнезия отнюдь не говорит против патологичности состояния. По этим причинам не всегда можно говорить о полном беспамятстве при патологическом аффекте. (…) К кругу аффектогенных расстройств относится также и физиологический аффект. Аффективные движения этого рода — нередкое явление, и они могут развиться у каждого в обстановке угрозы, нападения, ревности и т. п. Отличительной особенностью физиологического аффекта является отсутствие характерного для патологического аффекта нарушения сознания. Кроме того, фаза взрыва при физиологическом аффекте протекает обычно с меньшим последующим нарушением воспоминаний, а в фазе спада на передний план выступает не столько истощение, сколько субъективное чувство облегчения и раскаяния. Обычно физиологический аффект является ответной реакцией на сильный эмоциональный раздражитель. (…) Физиологический аффект протекает при относительно сохранном сознании, амнезия при нем отсутствует, поступки проявляются в форме, адекватной характеру сильного раздражения, с последующим субъективным чувством облегчения. Физиологический аффект — это состояние, не исключающее вменяемости. (…) Этим понятием… не следует, однако, широко пользоваться. Большой осторожности в оценке такого рода состояний требуют случаи, когда аффект возникает часто и связан с привычным расторможением, не вызванным каким-либо болезненным процессом.

1. Описание этого случая приводится Разумовской в учебнике «Судебная психиатрия», 1938.

Виды аффекта

Выделяют следующие виды аффекта:

• Классический аффект. Стремительная, бурно протекающая эмоциональная реакция взрывного характера. Длится крайне малый период времени, после чего наступает спад.
• Кумулятивный аффект. Первая фаза кумулятивного аффекта обычно сильно растянута во времени — от нескольких месяцев до нескольких лет. В течение этого времени развивается психотравмирующая ситуация, которая обуславливает кумуляцию (накопление) эмоционального напряжения. Сам по себе аффективный взрыв может наступить и по незначительному поводу, который играет роль «последней капли».